Остановились мы на том, что хитроумный шариф из Мекки сделал заманчивое предложение англичанам. Случилось это в октябре 1915 года. Англичане, не входя в тонкости, согласились на создание арабского государства. Единственное, что они сделали, так это сразу же обозначили пределы будущего государства с той стороны, куда уходит Солнце.
Пунктир на ней бежит там, где должна была бы проходить будущая гипотетическая граница. Забивание пограничных столбов означало вот что - Англия сразу же, ещё до того, как дело перешло в практическую плоскость, демонстрировала нежелание позволить арабам (что с нефтью, что без нефти) связать собою Индийский Океан со Средиземноморьем. Если бы арабское государство такую возможность получило, то оно (что с нефтью, что без нефти) становилось обладателем геополитического оружия, позволявшего влиять на мировую "расстановку сил".
Повторюсь, что случилось это в октябре 1915 года. А уже в ноябре начались двусторонние консультации Англии и Франции с целью заключения будущего договора Сайкса-Пико. Французы о сношениях англичан с шарифом Мекки не знали. Но тем не менее они саму идею арабского государства встретили в штыки. И англичанам пришлось приложить определённые усилия, чтобы идею "пробить". Правда, пробитая идея в первом же пункте будущего секретного договора стала выглядеть так:
"Правительства Франции и Британии пришли к пониманию:
1. Что Франция и Британия готовы к признанию и защите независимого Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств в областях (А) и (В), отмеченных на прилагаемой карте, под сюзеренитетом арабского лидера. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут обладать приоритетом в ведении дел на местах и в предоставлении займов. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут единолично предоставлять советников и иностранных функционеров при желании Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств."
Нетрудно заметить, что не прошло и месяца с того момента, как начались контакты между англичанами и всё ещё остающимися подданными Оттоманской Империи лицами арабской национальности, как к желаемому арабами национальному государству оказалась пристёгнутой возможность некоей "Конфедерации Арабских Государств". В двусторонних отношениях Британия-Франция "конфедерация" выглядела как уступка англичан французам, которые просто напросто не могли проглотить идею единого национального государства арабов по той простой причине, что таковая идея, перепархивая государственные границы, с лёгкостью необыкновенной долетела до Алжира с Тунисом, последствия чего для французов были не только очевидны, но и пугающи.
Англичане же, вроде бы с величайшей неохотой идя навстречу пожеланиям Франции, на деле преследовали собственные интересы, так как им гораздо выгоднее было иметь дело с "лоскутным одеялом", чем с единым государственным образованием. (Выгода заключалась (-ется) в том, что новое государство немедленно превращалось (-ется) в арену борьбы Держав за влияние на него, и, потерпев поражение в этой борьбе, Англия (или Франция, или Россия, или Германия, или США) теряла разом всё. В случае же "лоскутов" борьба Держав дробилась и потеря одного "лоскутка" не сказывалась фатально на общей картине.)
Судьба арабов решалась за их спиной Англией, Францией и примкнувшей к галло-саксам Россией. (Между прочим, СаСШ, уже даже вступив в Первую Мировую и реальнейшим образом воюя, войну Оттоманской Империи не объявляли, шаг очень дальновидный, так как это позволило им сохранить в глазах мусульман пусть и условную, но тем не менее "чистоту риз и помыслов").
Это обстоятельство ("обделывание делишек за спиной фигурантов") питает даже и сегодня арабскую пропаганду, позволяя вновь и вновь расковыривать раненное арабское самолюбие. Испытывает ли при этом угрызения совести собирательный "белый человек"? Да нет, конечно же. И дело даже не в осознании превосходства "христианской" модели цивилизации. Дело в том, что арабы - люди восточные и они не были бы арабами, если бы, войдя в контакт с англичанами, немедленно же не вошли бы в контакт с теми, выйти из под чьего влияния они вроде бы и желали - с турками.
Речь о том, что события начали разыгрываться в конце 1915 года, кто в конечном итоге окажется в победителях было совершенно не ясно, зато всем известно, что восточный базар это место, где страшно ставить всё "на баш". Национальное государство было журавлём в небе и приземлённые арабы принялись шантажировать турецкий "Центр" ведущимися с Англией переговорами в расчёте даже и в случае выигрыша войны Германией с союзниками получить синицу в кулак.
И, начав играть в две стороны в 1915 году, арабы продолжали это делать, пока война не закончилась.
Ох, люди, люди...
Вот то и дело попадается в наших записках слово "Франция". Слово известное. Как известно и государство под таким названием. Как известно и то, что любое государство начинается с мифа. Попросту - со сказки. С легенды. Исключений не бывает. Любое государство - сказочно. Разница только в степени сказочности. Разница в "градусе" сказки. Так вот нет в Европе государства более "легендированного", чем Франция. Одна лишь роль Франции во Второй Мировой Войне чего стоит! Но чтобы в этом разобраться, нужно целую книгу написать. А потом эту целую книгу - прочесть. Такое далеко не каждому по плечу, легенда - дело сложное, но притворяющееся при этом делом простым.
Согласно устоявшемуся мнению - что может быть проще, чем война?
Здесь - мы, там - враг. Линия фронта. Первая Мировая. "Империалистическая." Германцы кто? Да враги, конечно. А французы кто? Как кто? Союзники. "Антанта" же! Сердечное согласие.
И с этим не поспоришь. Сердцу не прикажешь. А чему можно приказать? Ну, уму, например. Чтоб он взял, да и покопался там, где мягкое сердце копаться не может. Мы с вами, покопавшись умами, докопались до Багдадбана. До железной дороги, которая должна была стать "Железной Дорогой, Которая Потрясла Мир". Но не потрясла. Почему? Смешной вопрос. Потому, что Первую Мировую выиграла Антанта, а Германия Первую Мировую проиграла.
Сегодня Багдадбан либо не упоминается вообще, либо утверждается, что "... the railway was in no sense a cause of war." Почему так? Да потому, что в противном случае нам ("миру") придётся переписать не только историю Первой Мировой, но и Историю вообще. Почему непременно "переписать"? Да потому!
Ну вот смотрите - Багдадбан это трансконтинентальная железная дорога. "Транспортный коридор." Масштабнейший интернациональный проект. Масштаб означает вовлечённость "сил", а интернационализм означает национальную принадлежность вовлечённых в проект "интересов".
Для претворения проекта в жизнь была создана компания, что понятно. Организация прежде всего. "Экономика должна быть экономной." Чтобы компания могла функционировать, нужен руководящий орган. И он немедленно появился. "Совет директоров." В совете были представлены государства, кровно заинтересованные в успехе проекта.
Совет директоров Багдабана состоял из двадцати шести человек.
Поскольку "вклад" государств в проект был не одинаков, как не одинакова была и ожидаемая "выгода" (отнюдь не денежная!), то и представлены государства в Багдадбане были "пропорционально".
Пример? Он у нас наготове. Если вы затеваете всеевропейский проект, то вам никак не обойтись без парочки гномов и прорытых ими под Европой подземных ходов. А потому у нас не должно вызывать удивления наличие в Совете двух директоров, представлявших Швейцарию. Общак же.
Дорога должна была связывать Гамбург с Басрой, а Басра находилась в Оттомании. Без турков тоже было не обойтись, а потому в Совете четыре места из двадцати шести были зарезервированы за Оттоманской Империей. Резонно? Резонно.
Проект был германским и наибольшую выгоду от него получала Германская Империя, она вроде бы всё и затеяла. А главному массовику-затейнику и мест положено побольше. Посчитаем пальцем - в совете директоров компании по постройке Багдадбана немцев было одиннадцать человек. Неудивительно, проект-то был немецкий и направлен он был самым прямым и самым недвусмысленным образом против глобальных интересов Британской Империи и против национальных интересов Империи Российской.
Против интересов государств, силою вещей сведённых в союз под названием Антанта. Но погодите, в Антанте ведь у нас изначально три члена было, верно? Британия здесь, Россия тоже вроде на месте, а кто ж у нас там третий? А, Франция же! Чуть было про неё не забыли.
А теперь давайте поплюём на палец и перевернём страничку устава компании Багдадбан там, где перечисляются директора, заседающие в Совете. "Разводящие." Стоит только нам это сделать и мы с изумлением обнаружим, что восемь мест в Совете принадлежали французам, представлявшим в Багдадбане интересы Французской Республики.
Так кто у нас враг и кто у нас друг?
Ох, люди, люди...
Страшное создание - человек.
Г.А.
You are subscribed to email updates from Институт изучения проблем Ближнего Востока
Пунктир на ней бежит там, где должна была бы проходить будущая гипотетическая граница. Забивание пограничных столбов означало вот что - Англия сразу же, ещё до того, как дело перешло в практическую плоскость, демонстрировала нежелание позволить арабам (что с нефтью, что без нефти) связать собою Индийский Океан со Средиземноморьем. Если бы арабское государство такую возможность получило, то оно (что с нефтью, что без нефти) становилось обладателем геополитического оружия, позволявшего влиять на мировую "расстановку сил".
Повторюсь, что случилось это в октябре 1915 года. А уже в ноябре начались двусторонние консультации Англии и Франции с целью заключения будущего договора Сайкса-Пико. Французы о сношениях англичан с шарифом Мекки не знали. Но тем не менее они саму идею арабского государства встретили в штыки. И англичанам пришлось приложить определённые усилия, чтобы идею "пробить". Правда, пробитая идея в первом же пункте будущего секретного договора стала выглядеть так:
"Правительства Франции и Британии пришли к пониманию:
1. Что Франция и Британия готовы к признанию и защите независимого Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств в областях (А) и (В), отмеченных на прилагаемой карте, под сюзеренитетом арабского лидера. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут обладать приоритетом в ведении дел на местах и в предоставлении займов. Что в области (А) Франция, а в области (В) Британия будут единолично предоставлять советников и иностранных функционеров при желании Арабского Государства или Конфедерации Арабских Государств."
Нетрудно заметить, что не прошло и месяца с того момента, как начались контакты между англичанами и всё ещё остающимися подданными Оттоманской Империи лицами арабской национальности, как к желаемому арабами национальному государству оказалась пристёгнутой возможность некоей "Конфедерации Арабских Государств". В двусторонних отношениях Британия-Франция "конфедерация" выглядела как уступка англичан французам, которые просто напросто не могли проглотить идею единого национального государства арабов по той простой причине, что таковая идея, перепархивая государственные границы, с лёгкостью необыкновенной долетела до Алжира с Тунисом, последствия чего для французов были не только очевидны, но и пугающи.
Англичане же, вроде бы с величайшей неохотой идя навстречу пожеланиям Франции, на деле преследовали собственные интересы, так как им гораздо выгоднее было иметь дело с "лоскутным одеялом", чем с единым государственным образованием. (Выгода заключалась (-ется) в том, что новое государство немедленно превращалось (-ется) в арену борьбы Держав за влияние на него, и, потерпев поражение в этой борьбе, Англия (или Франция, или Россия, или Германия, или США) теряла разом всё. В случае же "лоскутов" борьба Держав дробилась и потеря одного "лоскутка" не сказывалась фатально на общей картине.)
Судьба арабов решалась за их спиной Англией, Францией и примкнувшей к галло-саксам Россией. (Между прочим, СаСШ, уже даже вступив в Первую Мировую и реальнейшим образом воюя, войну Оттоманской Империи не объявляли, шаг очень дальновидный, так как это позволило им сохранить в глазах мусульман пусть и условную, но тем не менее "чистоту риз и помыслов").
Это обстоятельство ("обделывание делишек за спиной фигурантов") питает даже и сегодня арабскую пропаганду, позволяя вновь и вновь расковыривать раненное арабское самолюбие. Испытывает ли при этом угрызения совести собирательный "белый человек"? Да нет, конечно же. И дело даже не в осознании превосходства "христианской" модели цивилизации. Дело в том, что арабы - люди восточные и они не были бы арабами, если бы, войдя в контакт с англичанами, немедленно же не вошли бы в контакт с теми, выйти из под чьего влияния они вроде бы и желали - с турками.
Речь о том, что события начали разыгрываться в конце 1915 года, кто в конечном итоге окажется в победителях было совершенно не ясно, зато всем известно, что восточный базар это место, где страшно ставить всё "на баш". Национальное государство было журавлём в небе и приземлённые арабы принялись шантажировать турецкий "Центр" ведущимися с Англией переговорами в расчёте даже и в случае выигрыша войны Германией с союзниками получить синицу в кулак.
И, начав играть в две стороны в 1915 году, арабы продолжали это делать, пока война не закончилась.
Ох, люди, люди...
Вот то и дело попадается в наших записках слово "Франция". Слово известное. Как известно и государство под таким названием. Как известно и то, что любое государство начинается с мифа. Попросту - со сказки. С легенды. Исключений не бывает. Любое государство - сказочно. Разница только в степени сказочности. Разница в "градусе" сказки. Так вот нет в Европе государства более "легендированного", чем Франция. Одна лишь роль Франции во Второй Мировой Войне чего стоит! Но чтобы в этом разобраться, нужно целую книгу написать. А потом эту целую книгу - прочесть. Такое далеко не каждому по плечу, легенда - дело сложное, но притворяющееся при этом делом простым.
Согласно устоявшемуся мнению - что может быть проще, чем война?
Здесь - мы, там - враг. Линия фронта. Первая Мировая. "Империалистическая." Германцы кто? Да враги, конечно. А французы кто? Как кто? Союзники. "Антанта" же! Сердечное согласие.
И с этим не поспоришь. Сердцу не прикажешь. А чему можно приказать? Ну, уму, например. Чтоб он взял, да и покопался там, где мягкое сердце копаться не может. Мы с вами, покопавшись умами, докопались до Багдадбана. До железной дороги, которая должна была стать "Железной Дорогой, Которая Потрясла Мир". Но не потрясла. Почему? Смешной вопрос. Потому, что Первую Мировую выиграла Антанта, а Германия Первую Мировую проиграла.
Сегодня Багдадбан либо не упоминается вообще, либо утверждается, что "... the railway was in no sense a cause of war." Почему так? Да потому, что в противном случае нам ("миру") придётся переписать не только историю Первой Мировой, но и Историю вообще. Почему непременно "переписать"? Да потому!
Ну вот смотрите - Багдадбан это трансконтинентальная железная дорога. "Транспортный коридор." Масштабнейший интернациональный проект. Масштаб означает вовлечённость "сил", а интернационализм означает национальную принадлежность вовлечённых в проект "интересов".
Для претворения проекта в жизнь была создана компания, что понятно. Организация прежде всего. "Экономика должна быть экономной." Чтобы компания могла функционировать, нужен руководящий орган. И он немедленно появился. "Совет директоров." В совете были представлены государства, кровно заинтересованные в успехе проекта.
Совет директоров Багдабана состоял из двадцати шести человек.
Поскольку "вклад" государств в проект был не одинаков, как не одинакова была и ожидаемая "выгода" (отнюдь не денежная!), то и представлены государства в Багдадбане были "пропорционально".
Пример? Он у нас наготове. Если вы затеваете всеевропейский проект, то вам никак не обойтись без парочки гномов и прорытых ими под Европой подземных ходов. А потому у нас не должно вызывать удивления наличие в Совете двух директоров, представлявших Швейцарию. Общак же.
Дорога должна была связывать Гамбург с Басрой, а Басра находилась в Оттомании. Без турков тоже было не обойтись, а потому в Совете четыре места из двадцати шести были зарезервированы за Оттоманской Империей. Резонно? Резонно.
Проект был германским и наибольшую выгоду от него получала Германская Империя, она вроде бы всё и затеяла. А главному массовику-затейнику и мест положено побольше. Посчитаем пальцем - в совете директоров компании по постройке Багдадбана немцев было одиннадцать человек. Неудивительно, проект-то был немецкий и направлен он был самым прямым и самым недвусмысленным образом против глобальных интересов Британской Империи и против национальных интересов Империи Российской.
Против интересов государств, силою вещей сведённых в союз под названием Антанта. Но погодите, в Антанте ведь у нас изначально три члена было, верно? Британия здесь, Россия тоже вроде на месте, а кто ж у нас там третий? А, Франция же! Чуть было про неё не забыли.
А теперь давайте поплюём на палец и перевернём страничку устава компании Багдадбан там, где перечисляются директора, заседающие в Совете. "Разводящие." Стоит только нам это сделать и мы с изумлением обнаружим, что восемь мест в Совете принадлежали французам, представлявшим в Багдадбане интересы Французской Республики.
Так кто у нас враг и кто у нас друг?
Ох, люди, люди...
Страшное создание - человек.
Г.А.
You are subscribed to email updates from Институт изучения проблем Ближнего Востока
Комментариев нет:
Отправить комментарий